Русалка во Владивостоке

Владивосток, 1 октября, PrimaMedia

Настя Слободчикова работает оптометристом – выписывает рецепты на очки и контактные линзы в салоне оптики, а еще она ныряет в море и ведет свой инстаграм от имени русалки.

Про карьеру подводной модели

Когда я была ребенком и еще не умела плавать, я наблюдала, как купаются люди. Мне казалось, что все они неуклюже ныряют. Я представляла, что вот-вот, как только научусь плавать, буду двигаться в воде красиво и грациозно, как русалки в мультфильмах.

Моя "Карьера русалки" началась шесть лет назад. Я познакомилась с известным фотографом-дайвером, его зовут Андрей Шпатак. У него дайв-клуб в рудной пристани ( Дальнегорск), он серьезно занимается подводной съемкой. В тот момент ему было интересно сделать фотосессию модели. Мне тоже хотелось посмотреть на себя со стороны, поэтому наши интересы сошлись. Первая фотосессия прошла в Хасанском заповеднике. Это был первый опыт подводной съемки модели и для меня, и для Андрея.

После этого я при любой возможности ездила в Рудную пристань, мы много ныряли. Я плавала в моноласте – это конструкция, имитирующая хвост. Я подумала – почему бы не обшить ее тканью? Так получился мой первый хвост. Фотографии Андрея делали меня все более популярной. Незаметно приклеился образ русалки в социальных сетях.

Через какое-то время мы поняли – чтобы делать красивые фотографии, нужно спускаться глубже. "Подныривание" с задержкой дыхания невозможно на глубине более пяти метров, которая была нужна Андрею. Я закончила курсы и получила сертификат дайвера (первая ступень).

Съемки на глубине мы проводили на Филиппинах, там температура воды позволяла. Мы ныряли с китовыми акулами. Они огромные и особой угрозы не представляют – не агрессивны и питаются планктоном, но могут случайно травмировать человека. Поэтому, по правилам безопасности к акулам нельзя подходить ближе пяти метров. Но ради фотографий я держалась за их плавники, забиралась на спину, проплывала рядом с пастью. За нарушение этих правил нас могли депортировать, но нам повезло.

В 2013 году успела поработать в одном из московских океанариумов. Я плавала в маленьком аквариуме несколько дней, и это был интересный опыт. Мне предложили работу, но я не смогла его принять, потому что мой дом во Владивостоке. После этого мне часто поступали коммерческие предложения. Где-то я подрабатывала съемками, где-то оплачивались мои перелеты, проживание.

Дальше был трехлетний период, когда я перестала нырять и фотографироваться. Встретила свою любовь и погрузилась в отношения. Отказалась от творческих и коммерческих предложений. Удалила себя из всех соцсетей. Со временем начала тосковать, мне хотелось нырять. Год назад я постепенно к этому вернулась.

В прошлом году достала свой тканевый желтый хвостик, который когда-то заказала у одной знаменитой русалки. Ныряла в нем все лето. В сентябре решила попробовать снять себя на экшн камеру. Когда лето закончилось, я продолжила свои заплывы в бассейне и много снимала сама себя под водой. Конечно, фотографии совсем не того уровня, и с работами Андрея Шпатка их сравнивать нельзя. Но это помогает смотреть на себя со стороны и исправлять ошибки.

Летом я приняла участие в двух мероприятиях, которые тоже запомнились. Это выпуск ларг из реабилитационного центра — очень трогательное событие для меня. И всемирный день очистки водоемов.

Как бы нескромно это ни звучало, сейчас я первая и единственная на Дальнем Востоке подводная модель-русалка, обитающая в Японском море. Недавно я познакомилась с девушкой -фотографом из Владивостока, которая вдохновилась моим примером, и тоже заказала себе хвосты. Так что можно говорить о русалках во Владивостоке, как об общественном явлении.

Про "общество русалок"

Такие девушки как я есть по всему миру. Первая русалка Аннет Келлерман – девушка из 19 века, которая не могла ходить, но научилась плавать. Она снималась в кино в образе русалки, прыгала с 30-метровой высоты в воду, трижды пыталась переплыть Ла-манш.

Сейчас есть десятки девушек, которые в прямом смысле работают русалками. Они открывают "школы русалок" для детей или магазины с хвостами. Занимаются рекламой, благотворительностью, работают в океанариумах. Есть даже семейные пары, которые превращают это в бизнес. Я занимаюсь этим в свободное время и не получаю какой-то серьезной коммерческой выгоды. Но активно общаюсь с другими русалками, некоторые девушки обращаются ко мне за советом. Есть форумы, где мы все общаемся.

Про подводные съемки

Я не могу похвастаться долгой задержкой дыхания под водой. В динамике и в тяжелом хвосте я задерживаю дыхание до 40 секунд. Когда не двигаюсь, могу продержаться полторы минуты. Хочу сходить на курсы фридайвинга, чтобы отточить навыки.

Чаще всего за один раз удается сделать три кадра. Поскольку я ныряю без маски, то позирую вслепую – вижу только размытый силуэт фотографа. Он сам плавает вокруг меня и снимает, мне помогают ориентироваться только звуки камеры. По ним я понимаю, что кадр сделан, и я могу сменить позу. Когда фотограф что-то кричит под водой через загубник регулятора, я иногда даже понимаю, что он говорит. Но это только на глубине возможно. Если съемка проходит с моими "подныриваниями", мы слышим у поверхности много шумов, например, звуки волны или проходящих мимо катеров.

Мое оборудование для фотосессий – моноласта, обшитая тканью, или специальный силиконовый хвост, который весит почти 10 килограмм. Хвосты очень быстро изнашиваются. Они рвутся, когда задеваю кораллы. Поэтому, приходится часто шить новые костюмы. Ателье отказывают в производстве таких хвостов. Говорят, что это слишком сложно.

Про подводные камни

Когда видят подводные фотографии, обычно говорят, что я выгляжу очень естественно. Возможно, дело в том, что Андрей Шпатак принципиально не пользуется фотошопом, а я не наношу макияж.

Но на самом деле позировать под водой непросто. Получается много испорченных фотографий, давление и холод искажают лицо. Я ныряла в воду даже в 15 градусов без гидрокостюма. Иногда понимаю, что переохлаждаюсь, только когда руки и ноги отказываются работать. На лице это тоже отражается – синеют губы. Поэтому Андрей не позволяет мне долго находиться в такой холодной воде.

После каждой съемки кожа теряет эластичность. Когда я провела в бассейне 4 часа, моя кожа на лице разбухла, как руки разбухают после воды. Это проходит, но все равно неприятно. Да и когда жалят медузы в лицо или бьет о скалы, мало хорошего. Иногда погружения похожи на борьбу за выживание.

Про ощущения

Почему я этим занимаюсь? Погружения без дайверского костюма, а тем более в образе русалки – это соединение с природой. И возможность увидеть глубину японского моря без фильтров. Сложно описать ощущения от этого – просто подумайте, какую эйфорию нужно ощущать, чтобы не чувствовать, как ты мерзнешь.